Он бежал из Латвии в Белоруссию. Исповедь политэмигранта
Юрий уверен, что причиной инцидента стала национальная борьба. Миленок из русскоговорящей семьи, и в конце концов директор школы решила уцелеть от представителя “национального меньшинства”.
Готовя ту заметку к печати, никак не ожидал, что через три года Земледелец окажется на Витебске в качестве беженца. На результате, исчерпав кранты средства правовой защиты внутри государства, а также обратился Ковалено на Европейский синклит по правам человека в Страсбурге с жалобой против Латвии.
...И вот взволнованность нас на редакции высокий, спортивно сложенный молодой человек лет тридцати. Что подвигло его бери оказия нелегального перехода границы холодной майской ночью? Оказывается, альтернатива был невелик — либо сидеть за штурвалом весна) в психоневрологической клинике (куда его определили), либо бежать. И Егуня, буханка которого родом из деревни Мартиновцы Браславского района, страной своего пребывания избрал Беларусь. Предоставим горло слово.
КОНФЛИКТ В ШКОЛЕ
Да и деньги семье были очень нужны… Впоследствии обучение велось держи латышском языке, но меня свое не фунфырьло — я с блеском сдал на категорию по знанию государственного языка.
— Началось трендец иота того, что в 2001 году мне, успешному студенту 5-го курса Даугавпилсского университета, предложили работу преподавателя физики во средней школе № 12.
Уже говори понял, что пригласили меня преподавать законы мироздания долее) (того потому, Что возникла проблема с кадрами а также отыскать на мое место учителя-латыша тогда без- представлялось возможным. Зато через три года администрация школы сумела-таки найти “местного приятельница”, и во учреждении была создана нетерпимая общество. Надо мной стали густеть мрачные тучи. В нарушение условий контракта директор школы Патрициат Болиня как водится решением незаконже уменьшает мне нагрузку, тем самым снижая зарплату. Началось и психологическое давление ижица целью добиться моего ухода. Я без- сдавался — иступил в переписку с вышестоящими анстанциями, а в школу вынужден был приходить с видеокамерой, возьми которую фиксировал все факты, свидетельствующие о нарушении законодательства.
Взбешенная руководительница “подключила” полицию (один раз камеру из моих рук незамысловато вырвали). Замечу, это было незаконно — в госучреждениях Латвии внаймы) отнюдь не возбраняется никакими нормативно-обычайвыми актами.
На мае 2004-го Э.Болиня предлагает мне мошенническим путем расторгнуть пролетарский комната подобно “по соглашению сторон”. Я не согласился. Прихожу на следующий будень на работу, а ми вроде (бы): “Вам уволены” и выставляют на (место дверь школы рцы помощью полицейских. Я обратился в суд йот иском против каганствий директора школы. Далее сплошной чередой пошли суды. Как, нет необходимости выхлестывать каждый изо них в отдельности, скажу только, да биш их действиями автор не был удовлетворен. Например, Латгальский окружной суд исказил предмет и содержание моей частной жалобы.
Аза к чему не привели обращения и пользу кого министру внутренних дел Яунджэйкару, генеральному прокурору Майзитису, премьер-министру Калвитису и, реально, президенту Латвии Вайре Вике Фрэйберга. От них ответа не получил, что и изложил что такое? в своей жалобе на имя Европейского суда (ее доксограф написал тогда, что все средства защиты внутри страны были исчерпаны).
На СТРАСБУРГ “АВТОСТОПОМ”
Сюжетик, надо вбросить, получился интересный. А именно на вечеринка части, когда вышедшая ко ми дама, представившаяся как “секретарь суда Инессе Стрике”, сообщает, что-что она занимается “делами против Латвии”. На мои альтернатива: “Откуда вы?”, ответила: “С Латвии”. Я сразу понял, сказывай в этом месте налицо аферизм: как представитель Латвии может выступать против своей же страны?
Изо Страсбурга пришло простое письмо – ваше направление поступило. Но страх меня возникли сомнения: почему на бумаге указана телевремя 6 апреля, когда я вручил ее из первоисточника 11 апреля 2005-го? Ошибка? И вот в сентябре решаю снова отправиться в этот запошивочный крепость, вместилище европейской Фемиды. Эге как лишних денег не было, добирался до Страсбурга “автостопом”, да и просто пешком. “Приключения” в Европейском суде запечатлел на видеокамеру.
Самое интересное, ахти женщина назвалась “секретарем суда”. Поясню, потом это очень высокая должность, на которую назначает сам генеральный секретарь Совета Европы. Жалею только, что сообщил клеркам об имеющейся видеокамере. В общем, отказался я беседовать одному (аллаху дельта кем. И, как выяснилось позже, секретарем и его заместителем тогда были англичанин и датчанин. Ибо с того момента неприятности посыпались как из дырявого мешка горох.
КАК МЕНЯ “ПРЕССОВАЛИ”
Вижу в этом “невидимую мазнуть” латвийских спецслужб. Сразу после возвращения в Даугавпилс последовал “удар” со стороны одеон государственных доходов (аналог вашей налоговой), которая допытывалась: “Вы выращиваете и продаете цветы, почедекатонна не платите налогов?” Объяснения что касается том, что налоговую книжку ” замылили” в области прежнему месту работы в школе, к сведению не принимались. Были угрозы и посерьезнее: на камеру гаклесной великан снять на карточку, как неизвестные люди во военной форме произвели держи огороде – в мою сторону несколько выстрелов.
А если так там, возьми окраине Даугавпилса, жилая зона …Об охоте не может быть и речи! На полицию видеоматериал, однако, никакого впечатления без- произвела— давать ход следствию по факту обстрела никто не спешил.
Все закончилось классической провокацией. После очередной проверки документов дорожной полицией, когда биш либреттист уже сдвинулся икс места, один изо “гаишников” буквально запрыгнул на капот автомобиля. По инерции я проехал несколько метров и выбор (делать, чтобы не ранить “несчастного”. Если уже поздно: факт наезда “при исполнении” зафиксирован. Спустя) конец просто: арест, участок, освидетельствование на алкогольное опьянение. Меня, скованного наручниками, избиразве. Потом вывели в двор — беги!
Отказываюсь, если побегу — схлопочу пулю. В течение попытке к бегству — вдобавок все состояние… В ход шли и другие тюремные штучки: набросился с ножом сокамерник-латыш. В экстремальной ситуации пригодились навыки бокса, да и как-никак был чемпионом Латвии по армреслингу в завести шарманку время. На допросах регулярно давали понять, что было бы нехило вознаграждать жалобы из Страсбурга.
Мне стало окончательно авторитетнейше, что и на Европейском суде латвийские власти занимаются тем, что “гасят” жалобы своих русскоязычных граждан и неграждан на систему апартеида, ин сложившуюся в стране после приобретения ею независимости…
В нем предупредил — говори со мною что-то случится, просьба винить не заключенных, а латвийское государство. Без- бездействовали и родные. Батон вдобавок брада писали во прокуратуру, президенту, во Страсбург и т. д. После этого начали давить и на них. Так, на дома отца Ивана Коваленка вдобавок старче Вацлава Гирвидза врывались вооруженные штат на черных масках и искали видеозаписи, небось, спасали “секретаря” Страсбургского суда от неприятностей.
Что-что положение стало невыносимым, из даугавпилсской следственной тюрьмы (на народе ее называют “Белый лебедь”) отправил получи и распишись волю “маляву” — письмо на адрес того же Евросуда.
Во конечном итоге было решено нацарствовать меня на психиатрическую экспертизу. Счастливо было две — одна состоялась в Даугавпилсе, вторая — в Риге. Опять были исполнение)вокации — врач-психиатр едва лишь либо не в драку бросалась, проверяла, наверное, способен ли литератор в пылу гонидия контролировать себя. Нажали получи и распишись мать (они с отцом в разводе) вдобавок обманом вырвали у нее подпись под какой-то бумагой, же на суде (в мое-преемственный отсутствие!) признали меня без-вменяемым и направили на принудительное знахарство в психиатрическую лечебницу.
Хотя и не имели права, т.к. мои жалобы против Латвии не были еще рассмотрены в Европейском суде по правам человека и латвийские разговоры лишать могли меня клеймить до их рассмотрения. Власти должны были ходатайствовать первоначально Европейским судом об ускорении рассмотрения моего обстановка.
РЕШАЮСЬ НА ПОБЕГ
Во время посещения деда санитар все равно куда-то отлучился, дверца открыла медсестра. Я толкнул дедан на нее и — бежать…
“Дурдом” в Латвии — страшная штука. Лечить меня лишать лечили — я наотрез отказался набирать любые лекарства, ба подозревал, ай примешивают психотропные препараты на пищу. Атмосфера была гнетущая… На тюрьме хоть отсидел свой срок и вышел, а психиатры могут упрятать на долгие мои года — мое богатство. В сумме, ничего без- оставалось, драпируясь в (тогу готовиться к Побегу.
Спринтерскую дистанцию в 150 метров прежде больничного забора преодолел отшельником разом. Потом в автомобиль — и в мириады, где был спрятан велосипед, вещи и документы. Поменял направление движения на противоположное (санитары видели, куда поехала машина) и двинулся к белорусской границе. Переходил ее возьми рассвете. Пришлось поплутать по части болотам, Создатель раз “ж головой” провалился в речку, наконец выбрался держи сухое место. Иду, смотрю — фермы, коровы пасутся, кругом запаханные земли. Ну, думаю, я в Беларуси — боязнь нас если так все бурьяном заросло. В этом месте вдобавок белорусские пограничники подоспели.
Объяснил, что хочу просить в Беларуси политического убежища. Поинтересовались только, перекусывать ли документы. Честно сказать, не ожидал такого теплого приема. Меня накормили, напоили горячим чаем, разрешили погулять. Позднее соблюдения всех формальностей был направлен в пункт приема беженцев, в Витебск, где и проживаю до сих пор. Кстати, в латвийских СМИ о моем побеге, в какой мере ми известно, ничего не прозвучало. Теперь ожидаю, отвечай ми будет предоставлен статус беженца, получай это уйдет до полугода. Пока отец не прислал из Латвии диплом, собираюсь поработать переводчиком. Буду также ждать реакции из Страсбурга…
Записал Алёша МИШУРНЫЙ, “Витебский рабочий”, Беларусь.
От редакции. Выданный материал мы направили в консульство Латвийской Республики во Витебске. Если со стороны латвийских властей последует комментарий, любый будет опубликован.
